Examiner: Эксклюзив! Билл Кондон рассказывает о первой части "Рассвета"
Как и обещала, представляю вам первую часть интервью с Биллом Кондоном, которое состоялось этим летом перед церемонией MTV Movie Awards.
Помимо меня в интервью участвовали представители Twilight Facebook, Twilight Lexicon, Twilighters Anonymous, Twilight Moms, Twilight Series Theories и Twilight Source. Разговор начался сразу после просмотра первых десяти минут фильма.
Билл Кондон: Съемки в Бразилии были очень забавными. Именно там все началось, там мы провели первые съемочные недели. Знаете, это было такое незабываемое ощущение – по большому счету, именно там мы встретили больше всего фанатов, которые были на площадке или пытались следить за Робом и Кристен. Потом стало поспокойнее, но когда мы были там, возбуждение и волнение было физически ощутимо.
Было ли взаимодействие с фанатами ... Есть ведь сцена, в которой было задействовано очень много людей ... Так вот, это отвлекало или, наоборот, помогало оставаться в тонусе?
Билл Кондон: Э-э, было странное ощущение. Была вторая ночь съемок, я не знал, чего ждать и, как оказалось, это был самый экстремальный момент за весь съемочный период. Мы снимали на улицах Лапы и вдруг в кадр вбегает девушка, виснет на Робе, начинает хохотать, ее от него отрывают, а потом ее, по-моему, вообще четвертовали. Я больше ее не видел ... Видимо, что-то там случилось. Но, должен признаться, все это было слегка безумно. Да, однозначно.
Как много Вы знали о фанатах, прежде чем начали работать над этим проектом?
Билл Кондон: Все в Summit долго и обстоятельно рассказывали, что нас ждет. Но могу сказать, что в Батон Руж мы все время проводили в павильоне, так что все было под контролем. Только на улицах Бразилии нам пришлось ощутить это на себе.
Как проходил подбор локаций для съемок? Думаю, что после Криса Вайтца, который ездил отбирать локации в Италию ...
Билл Кондон: О, я знаю! Ничего себе.
Вам предстояла самая интересная работа в плане подбора локаций. Насколько Вы были погружены в этот процесс?
Билл Кондон: Ну, сначала этим занимался Ричард Шерман. Он провел там месяц, потому что найти остров Эсми – это, знаете ли, задачка не из легких.
Джек Моррисей: Ричард Шерман – это художник-постановщик ...
Билл Кондон: А потом уже я должен был осмотреть примерно пять вариантов. Но это было прекрасно: поездки на лодке, обед в небольшой таверне на каком-нибудь острове ... Это было здорово.
Насколько Вы были знакомы с сагой до того, как согласились стать режиссером заключительной части?
Билл Кондон: Думаю, что достаточно знаком. Не скажу, что я досконально ее изучал, но я видел все три фильма. Конечно, когда я во все это втянулся, начались бесконечные заходы на Twilight Lexicon, перечитывание книг, чтобы убедиться, что мы все делаем правильно. Знаете, были моменты – вы их видели – с Робом вроде [имеет в виду небольшой эпизод из прошлого Эдварда, в котором он в кинотеатре выслеживает "человеческих монстров"] "Я еще не все тебе о себе рассказал", в которых я отошел немного от позиции Карлайла. По-моему, в первой книге об этом было сказано несколько слов и брошенный вскользь комментарий в одном из фильмов. Но именно об этом в нашу первую встречу с Робом мы проговорили всю ночь, выпили много-много пива [смеется] и он сказал, что его несколько озадачил этот момент. Мне кажется, это потому, что он скорее относился к первой книге и задал тон игре Роба в том фильме. Однако в фильмах никогда не показывались те чувство вины и ненависть к самому себе за убийства людей, совершенные в тот период. И вот когда я вернулся к этому моменту в первой книге, я понял: "Господи, когда же, как не перед свадьбой раскрыть этот последний недостаток? Показать, каким он был?" А потом на свадьбе вы увидите эпизод, в котором он произносит тост и говорит, как хорошо "найти человека, который знает о тебе все, но несмотря ни на что, принимает тебя таким, каков ты есть. Я готов двигаться дальше". Он ведь застыл навеки в 17-летнем возрасте, но я думаю, что начиная со свадьбы вы увидите, что он меняется. Меняется поведение ... Он становится мужчиной. Думаю, это будет весьма интересный поворот для зрителей. В общем, все разговоры с Робом в какой-то степени подвели меня к поиску вот той единственной фразы из первой книги и решению слегка сгустить краски и показать его, охотящимся на людей, таким, каким мы его еще не видели.
Кстати, если говорить об этой сцене, меня весьма заинтересовало черно-белое решение ...
Билл Кондон: О, да.
... и мне кажется, что это была параллель с фильмом "Франкенштейн" [в сцене, в которой Эдвард в кинотеатре, на экране показывали именно этот фильм]...
Билл Кондон: Думаю, что в какой-то степени да. Но тут несколько уровней. Один из них – мне нравится, как все они кричат от страха, смотря фильм, а в это время среди них находится Эдвард, и да, здесь он превращается в этакого монстра. Весь фильм "Франкенштейн" был построен на том, что герой хочет создать себе невесту, и в конце концов, создает. А еще настроение того фильма очень похоже на наш, особенно когда вы слышите кудахтанье Аро. А что касается черно-белого решения, то когда Эдвард убивает людей, весь цвет сосредотачивается на нем, а вокруг все становится черно-белым. В общем, это чисто киношный способ передать атмосферу.
То есть нам следует ожидать игры с различными аспектами, которых не было в предыдущих фильмах?
Билл Кондон: Да. Знаете, почему я так считаю? Потому что этот фильм мы видим глазами Джейкоба, а следующий – глазами Беллы. Вы же знаете, что сделала в книге Стефани: сначала повествование шло от лица Беллы, потом она переключилась на Джейкоба, потом снова вернулась к Белле. В этом фильме есть кусок, в котором вы сможете заглянуть в голову волка, понять, каково это – быть им. Все это требует некоторой стилизации. А в следующем фильме главная перемена будет заключаться в том, что мы будем наблюдать за вампирами глазами Беллы, мы станем ею, сможем понять каково это – быть вампиром. Каково двигаться с невероятной скоростью. Каково иметь сверхспособности. Как все это происходит. Каким она видит мир. В общем, в обоих фильмах вы узнаете больше об этих персонажах, вы погружаетесь в них, а это, по моему мнению, требует определенной стилизации.
Мне очень нравится такой подход. Я хочу сказать, что одним из моментов, который очень нравится мне и многим другим, является эпизод с Вольтеррой, ведь в книге повествование идет либо от лица Беллы, либо Джейкоба ...
Билл Кондон: Точно.
... а Вы показываете даже то, что, как Вам кажется, должно было происходить. Как часто Вы советовались со Стефани Майер по поводу всех этих моментов, которых нет в книге, но они подразумеваются?
Билл Кондон: Ну, я думаю, что теснее всего я в тот момент сотрудничал с Мелиссой Розенберг – Стефани, конечно, всегда была рядом – но именно с ней мы день за днем шлифовали сценарий, а потом уже Стефани и другие продюсеры делали замечания. Конечно же, мы все время обращались к Стефани за советом.
Насколько Вы были вовлечены в процесс написания сценария? После работы в качестве сценариста над "Чикаго" и "Девушками мечты" Вы можете сказать, насколько отличается процесс написания сценария для мюзикла и для экранизации книги такого объема?
Билл Кондон: Ну, "Боги и монстры" тоже были адаптацией книги, так что я уже имел с этим дело, но здесь сценарии писала Мелисса и это было здорово. Знаете, я впрягся в этот проект примерно в марте-апреле, нужно было сразу начинать подготовку к съемкам двух фильмов и когда столько наваливается с самого начала, ты немного теряешься. А здесь была Мелисса, замечательный сценарист, который знает досконально всю историю. Мы работали вместе, обсуждали каждую сцену, структуру и прочее. Как я уже говорил, эти несколько месяцев были очень напряженными. Но именно она знала весь материал, все особенности и ... творила. Ее вклад в создание этих фильмов огромен.
Кстати о Мелиссе и Стефани. Ведь это Вы первым предложили им появиться в фильме? Откуда взялась эта идея?
Билл Кондон: М-м-м, я вроде как подтолкнул их к этому ... Я посадил сзади, чтобы вы смогли хорошенько рассмотреть их, когда Белла будет идти к алтарю.
Спасибо Вам от имени всех фанатов!
Билл Кондон: Да ладно! Тем более, Стефани ведь была в том кафе, не так ли? (имеется в виду первый фильм – прим. пер.) А у Калленов не так уж много знакомых и друзей.
Как Вы думаете, какая часть "Рассвета" больше понравится фанатам? Первая или вторая?
Билл Кондон: Знаете, что самое интересное в "сумеречных" фильмах? Все три фильма – и это одна из причин, по которой я хотел стать режиссером четвертого – совершенно разные. У всех были разные режиссеры. Вот так и эти две части совершенно разные. Я всегда воспринимал "Рассвет" как продолжение первых "Сумерек". В них показана личная история Беллы, от начала и до превращения в вампира, обретения желаемого. Но здесь (я так понимаю, в первой части – прим. пер.) нет внешней угрозы. Да, Вольтури не дремлют, но и не дышат им в спину. Здесь Белла сама борется за свою жизнь и свое будущее. Второй фильм более эпический. В нем буквально весь мир собирается в одном месте, чтобы разобраться в основных вопросах, определяющих существование вампиров.
У Вас были некоторые моменты, например, эротические сцены. Вы волновались перед съемками? Ведь у фильма должен быть рейтинг PG-13.
Билл Кондон: Да.
У Вас были проблемы на съемках этих сцен?
Билл Кондон: Ну, конечно же, мы не собирались изображать все слишком явно, но они ведь теперь женаты, поэтому мне кажется, что очень важно показать ту невероятную связь, которая есть между ними, и в ее физическом воплощении. Так что...
Опираясь на предыдущий вопрос, имея опыт работы в мюзиклах, насколько Вы стремитесь принимать участие в написании музыки Картером Бёруэллом, который написал потрясающую музыку ранее ...
Билл Кондон: Это точно.
... какое настроение Вы хотите привнести с помощью музыки, поскольку пока мы не услышали ничего в том куске фильма, который увидели? Какое настроение или атмосферу Вы хотите передать Картеру, или же Вы будете полагаться на его видение?
Билл Кондон: Знате, мы с Картером уже работали вместе, потом он написал музыку к первому фильму. В общем, у нас уже есть опыт совместной работы и буквально на днях мы с ним общались. Он собирается приехать на следующей неделе. Знаете, опять-таки из-за его работы над первым фильмом мне кажется, что вот эта некоторая цикличность даже усиливается. Но, как и в любом другом фильме, мы обсуждаем каждую деталь. Что интересно, установилась некая тенденция, по которой песни тоже рассказывают передают сюжет фильма, и это роднит его с мюзиклом. Например, баллады. Знаете, когда Белла узнает, что беременна, а Эдвард на мгновение уходит из комнаты, она смотрит в зеркало и понимает, что любит своего ребенка. Она смотрит на свое отражение и говорит: "Ты будешь матерью". Все это длится полторы минуты, всего три общих плана, но именно музыка помогает вам понять ее мысли в этот момент. А музыка на свадьбе ... Там есть очень короткий танцевальный номер. Мы приглашали хореографа, который раньше работал в Чикаго, а теперь стал одним из лучших постановщиков здесь.
И еще немного о музыке: все режиссеры имели право голоса при выборе композиций для саундтрека ...
Билл Кондон: Да, верно.
... по крайней мере одну песню они выбирали лично. Вы хотели увидеть в саундтреке кого-то конкретного?
Билл Кондон: О, мы постоянно занимаемся отбором песен. И что интересно, весь процесс стал гораздо проще, потому что свои композиции присылают действительно замечательные группы. А еще у нас есть Алекс Патсавас, которая является музыкальным супервайзером всех фильмов. По-моему, нам прислали уже 10 или 11 дисков ... Одиннадцать. И на каждом по 18 композиций. И что получается? 200 песен от замечательных людей, написавших песни, чтобы мы могли выбрать. Это что-то ...
Джек Морриссей: И все они новые. Ведь основное правило гласит: Если песню уже слышали, ее нельзя включать в фильм.
Когда Вы впервые читали сценарий, у Вас ведь возникали в голове картинки, как и что должно выглядеть. Какая из них была самой четкой? О какой Вы сказали: "Вот как я хочу это сделать"? И получилось ли сделать все так, как задумывали?
Билл Кондон: Хороший вопрос. Знаете, что это была за сцена? Секс. А ведь ее описания не было в сценарии. Картинка возникла в процессе прочтения книги, а также решение, как это нужно снимать. Мне кажется, с самого начала у меня было очень четкое понимание того, как и что я хочу сделать, и во многом благодаря этому меня утвердили режиссером этих фильмов. И мы все сняли именно так, как я представлял, и эта сцена будет в фильме, если только у Киноассоциации не будет замечаний. Пока все идет нормально!
Джек Морриссей: Не волнуйся. Она будет в фильме. Все оставят.
Билл Кондон: Да.
Так что же изначально привлекло Вас в этом проекте? Конечно, он интересный, но и весьма опасный ...
Билл Кондон: О, да. Я начинал с жанрового кино и всегда искал возможность снова к нему вернуться. И потом, я всегда с трепетом относился к старым голливудским фильмам, и мне кажется, что в этой истории есть моменты, которые бы заинтересовали Винсенте Миннелли. Знаете, этакие романтические мелодрамы, в которых мастерски использован свет и постановка, рассказывающие историю какой-нибудь женщины. Вот это меня и привлекло. Да, тот факт, что нужно будет снимать одновременно два фильма заставил слегка ... э-э, призадуматься. Перспектива была не самая радужная ... Но с другой стороны, я рад, что мы справились.
А Вы работаете в данный момент над второй частью? Как Вам удается совмещать работу над обеими частями фильма?
Билл Кондон: Ну, пока что Джинни [Вирджиния Катц] делает черновой монтаж, а мы обсуждаем его с ней по выходным. В общем, у нас есть уже довольно неплохая черновая версия второй части, над которой работает Йен, помощник режиссера монтажа, который вставляет туда материал отснятый второй съемочной группой. Очень скоро нам предстоит вплотную заняться вторым фильмом, хотя до его выхода и остается целый год, начать работу над спецэффектами. Но пока что на следующие полтора месяца мы отложим эту работу, чтобы окончательно закончить первую часть.
